Массовое убийство: что делать жертвам и как распознать приближающуюся беду в собственном ребёнке рассказала казахстанский психолог Елена Игина.
Страшная трагедия произошла 11 мая в Казани. Вооружённый студент пришел в гимназию № 175 и открыл «огонь». Его жертвами стали учителя, персонал школы и дети. Каждый подобный случай оставляет много вопросов: от «кто виноват» до «что делать на месте жертвы»? Психолог Елена Игина постаралась дать ответы на некоторые из возможно задаваемых вами вопросов.
Анализ стрелка
- На видео с допроса этот человек ведёт себя неоднозначно: говорит о своём превосходстве над людьми, о миссии по уничтожению человечества. Искренне называет себя «богом»! У проблемы должны быть «корни». Как вы считаете, откуда могла взяться такая неадекватная оценка себя?
- Первично здесь важно услышать и понять, что его этому научили, то есть его родители вложили ему понимание того, что вот он «бог» и ему можно все. Это бич современного родительства, так как истинный институт родительства, к сожалению, в нашем обществе в большей степени утерян. Это «обожествление» детей, «детопоклоничество» сейчас очень сильно прогрессирует. Большое количество людей живут с понятием, что ребёнок - это «бог» и ему надо поклоняться. Ничего не запрещать. Если он ударил по лицу маму, она в ответ ему улыбается и говорит: «ой, ты моя зайка». Данное восприятие себя формируется в самом младенчестве. Это не мальчик сошёл с ума, его воспитали таким. Понятно, что есть определённое отклонение, шизоидное проявление, но если ребенок говорит: "Что я бог! - а родители, падают перед ним на колени и благославляют на любые деяния, то я начинаю в это верить. Если ребенок не научен проживать свои чувства, и все его попытки выразить свои чувства не находят отклика у родителей. Как минимум я готовый стрелок.
Как это заметить? Элементарно. Быть в контакте с ребёнком.
- История знает немало вариантов, когда террористами выступали фанатики. Люди были «обработаны» посторонними. Могут ли неадекватная самооценка и восприятие действительности быть заложены не родными, а кем-то вне семьи?
- Может, при условии, что родители не дали точку опоры. Если мы проследим инциденты в истории, когда люди шли на массовое убийство, оправдывая это верой, то большей частью - это лица, которые не имели контакта с родителями, и шли за другой фигурой, которая готова была их выслушать, принять такими, какие они есть. Их принимали и говорили «да, ты прекрасен, я тебя слышу и слушаю». Им важно, что их слушают. Это то, чего нет в жизни у этих детей.
- Если взрослый сын заявляет что он «бог». Что делать?
- Если мы говорим про конкретный случай, то там парню 19 лет. Родитель имеет право делать что-то с ребёнком до 18 лет. После этого родители не могут вести его к врачу, он уже взрослая личность, которая функционирует как-то в этой жизни. Если 19-летний сын пришел и говорит, что он «бог», то по крайней мере я с ним буду говорить про это. Я не буду говорить «Ты что? Головой стукнулся? Что ты несёшь?» Я скажу «Давай поговорим про это. Расскажи мне, какой ты бог, что ты чувствуешь». Если я включенный родитель, если я с этим ребёнком в контакте, то ребёнок никогда не придёт и не скажет, что «я бог», потому что для него богом всегда будет родитель. Если ребёнок признается, что всех ненавидит и желает людям смерти, критические меры родители должны применять тогда, когда в первый раз об этом слышит, потому что это было сказано давно, в детстве, но мама или папа не приняли это во внимание. Они махнули рукой и сказали, что это в дурацких мультиках так говорят, или в интернете ерунду вычитал. Его не научили проживать злость и обиду. Допустим, мне мальчик в школе на ногу наступил и я обиделся. Первично дети даже в саду начинают различать - если я стукнул ребёнка, ребёнок на меня будет реагировать. Ему больно, он заплакал. А другой встал и дал мне в глаз. И тогда я учту урок. Если мне обидно, то у меня есть несколько вариантов: попросить помочь взрослого, плакать, дать сдачи. Это все происходит в детстве. Не во взрослой жизни. Во взрослой жизни уже поздно реагировать на это.
Предотвратить нельзя допустить
Запятая в этой фразе, увы, по мнению Елены Игиной, должна стоять после слова «нельзя». Новое поколение, так или иначе, будет рождать новых агрессоров.
- Такие дети все равно будут существовать. Я вам больше скажу, моё внутреннее ощущение, когда я смотрю на наше общество с точки зрения специалиста, что они будут увеличиваться, потому что мы имеем такой фактор как потерянное поколение. В 90-ые такой эффект был. Но тогда не было интернета, такого количества информации. И поэтому те дети ушли в бандитские группировки. Сейчас наше общество более агрессивно. Современные дети будут уходить в группы протеста, где решаются проблемы с помощью оружия. Моё ощущение, что такие инциденты будут усиливаться.
- Министерство образования и науки приняло решение усилить меры по охране школ в стране. Вы согласны с их мнением?
- Охрана, безусловно, нужна. Однако есть другие проблемы. Первоклассников сейчас родители отводят в школу и потом их забирают. Это, на мой взгляд, бич общества. В моем детстве меня научили ходить в школу самостоятельно Некоторые говорят, что сейчас небезопасно. Детей не учат выживать. Пугают педофилами, но не учат, что делать с этим. Они говорят «придёт странный дядя и сделает ай-яй-яй». Наша задача не рассказать им про страшного дядю, а рассказать что делать мне, ребёнку, когда я увижу страшного дядю. К сожалению, этого не делается совсем.
- Дети в Казани в стрессовой ситуации стали прыгать из окон, чтобы спастись. Почему так произошло?
- В стрессовой ситуации наше логическое мышление отключается, работают животные инстинкты. И здесь мы видим то, что дети их не слышат. Главный инстинкт мы реагируем либо «беги», либо «умри». И вот они восприняли это «беги», но не понимали куда. Там несколько человек именно поэтому погибли. Если мы рассматриваем ситуацию поведения, когда я слышу страшный звук, выстрелы, хлопки. Что логически нужно делать? Закрыть двери, забаррикадироваться и спрятаться. Но давайте рассуждать про наше современное общество. Что сделает половина? Достанет телефоны и пойдёт снимать.
Спасение спасённых
- Как пережить трагедию тем, кто смог выжить. Могут ли эти дети вернуться к нормальному образу жизни и восприятию мира без профессиональной терапии?
- Они не забудут, к сожалению, и без терапии там не обойтись. Главное , чтобы они сейчас разговаривали, разговаривали друг с другом. Говорили о том, что они рады, что я есть у тебя, чтобы обнимались и говорили, что дороги друг другу. Это возможно только в том случае, если там есть контакт. Если родители и дети замолкают, нужно бить в набат, что что-то плохо. Главная задача их раскачивать на диалог, между собой, со специалистом, как угодно. Они должны говорить. В данном случае вариант «давайте не будем говорить о трагедии и быстрее забудем» совершенно не работает. Это про то, что вы отказываете себе в проживании чувств горя, страха и так далее, но это не значит, что данные чувства куда-то исчезнут. Они все равно останутся и как следствие будут искать выход.
Современное воспитание: рассадник больного поколения
- Быть в контакте с детьми. Объясните подробнее, что именно вы подразумеваете под данным понятием.
- В моей практике есть семьи, которых общество воспринимает как семью, где все замечательно. Но другое дело, что там нет никакого контакта с ребёнком. Могут сказать «Вы так играете с детками, так общаетесь с детками», но в этот момент нет контакта. Я механически играю в машинку со своим сыном, но при этом думаю «так, мне ещё за квартиру заплатить надо». Нет тёплого контакта. В современном родительстве утеряна связь между мамой, папой и ребёнком, как личности. Раньше, когда не было подгузников, наши мамы точно понимали по жестам, движениям, что ребёнок хочет в туалет, даже когда он ещё не разговаривал. Почему? Потому что она с ним в контакте. А сейчас даже мамы, которые воспитывали детей, когда ещё не было подгузников, становясь бабушками, смотрят на своих внуков и не понимают. Потому что у ребёнка нет потребности выражать этот контакт, ему не надо сообщать о том, что он хочет писать. Он сделает это в подгузник, не зная, что нужно подать знак.
- Как наладить этот контакт с ребёнком, с учётом современных реалий?
В современных условиях нужно постоянно разговаривать с ребёнком. Задавать вопросы. Например, «мне кажется что у тебя глаза грустные, ты что-то хочешь?» Не решать, что раз он поник, значит пора укладывать спать. Нет! Он может быть грустный, потому что посмотрел картинку или кошечку хотел погладить, а она убежала. Почему несколько десятилетий назад мамы понимали детей? Потому что с нами говорили. Даже когда мы ещё не умели отвечать, до года, играли в потешки. Это и есть тот контакт, когда я с ребёнком, и я говорю ему о том, что я чувствую и спрашиваю его, что он чувствует. Даже ещё в тот момент, когда он не умеет говорить, я у него спрашиваю «ты злишься, а как мы злимся?» Строю ему рожи. Современные родители даже гуляя с детьми не находятся с ними в контакте. Они их суют в коляску, а сами сидят в телефоне. Они не с ребёнком в этот момент. Они свой Instagram выгуливают.
Свежие комментарии